Форум о разных аниме

Объявление

Администрация: Железная Дева Джин, Селин Нейт, *Морико*, Kiera Perri. Приветствие: Доброго вам время суток!На форуме заканчиваютеся последние приготовления. Если у вас есть предложения для улучшения нашего форума обратитесь к администрации
Модераторы:Shailo Kou, Poison, Sakura, Инь, Николь.
Регестрируйтесь, иначе ничего не увидете! Наш баннер: Shaman
Уважаемые пользователи, связи с небольшими проблеммами на форуме чтобы отправлять сообщения нажимайте кнопку "Загрузка" а не "Отправить".
"
Приветствую на нашем форуме. Мы рады вас видеть здесь.Основные анимэ обсуждаемые здесь: Shaman King, Naruto и Сейлор Мун. Остальные анимэ ищите в рубрике "Другие анимэ". Если вы не нашли здесь ваше любимое анимэ, то сообщите администратору. Надеемся, что вам здесь понравится.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Форум о разных аниме » Фан-фики » Птенцы


Птенцы

Сообщений 1 страница 3 из 3

1

Автор: сес
Название: Птенцы
Рейтинг: R
Disclamer: ни на что не претендую - права у Такея
Warning: розовые сопли, добренький Хао;) к тому же описано это в 11.886-и словах;))
Пейринг: Хао/Йо
Жанр: яой, romance, POV, angst и OOC
Правила размещения: не желательно, но, если что - с моего разрешения и в шапке
Summary: разделить все и мучаться догадками, прятаться от желания и бояться любить
Заметка от автора: это нечто вроде логического продолжения фика "Мы теперь вместе"; писала долго, с разным настроем

От лица Йо.
Как здесь красиво. Время цветения. Дурманящая сладость нагретой сирени, мягкость и настойчивость падающих за воротник лепестков. А в ветках над головой суета, настороженные оклики будущих пернатых родителей. Скоро, скоро в парк вольется новая волна жизни, с восторженным писком, округлой неуклюжестью и потрясающим прожорством…
Помню, когда я был маленьким, случилось найти на дороге разоренное гнездо. Видимо, старшие мальчишки сняли его и, наигравшись, бросили. Пока я с неодобрением наблюдал, как эти вредители возятся с жестянками и ушастым щенком, гнездо стало подавать признаки жизни. Перевернув его, я увидел распластавшихся на асфальте птенцов. Совсем крохотных - легко было спрятать в ладони их всех. Птенцы сосредоточенно пищали, колотили по земле лапками и наростами, которые должны были когда-нибудь вырасти в крылья. Сцена была печальной и жестокой. Птенцов трое, а жук один. Склизкое зеленое насекомое не так давно умерло. Пушистые комочки яростно перепихивались, пытались подмять под себя соперников и завладеть желанным трофеем. Горячая волна жалости захлестнула меня. Насколько возможно аккуратно я поднял их и завернул в куртку. Дома нашлась кружка молока. Подогретая и заботливо завернутая в полотенце. Встал на стул и заглянул в шкаф в поисках аптечки, высыпал содержимое на пол. Следующие двадцать минут кормил птенцов из пипетки. Двое все время отталкивали более мелкого и какого-то помятого собрата. Но я едва замечал это. Глядя на комки пуха, я задыхался от любви и гордости. Я чувствовал себя героем. Птенцы глотали жадно, давясь и кашляя. Я не был уверен, что они насытились даже когда уснули. На руках оставался чуть запыленный сладковатый запах птицы. Вечером мне досталось за разгром на кухне. Обиженный несправедливыми упреками, я решил отложить объяснения. Ночью писк не давал спать. Но это не злило. Вслепую капал из пипетки своим малышам. Я не знал, что ели только двое. Младшего на утро я застал холодным. Слезы, конечно, были, но я сказал себе, что виноват сам. Один ушел и это моя вина и моя ответственность. Тогда я осознал трудности этого понятия. И запасся терпением. Но каждый день удивлял все больше и больше: эти двое не только не присмирели, они стали вырывать еду друг у друга. Они сражались за каждую семечку, словно та была последней. Как сражались когда-то за того несчастного жука. Я не знал что делать. У родителей отыскался знакомый птичник. Договорились с ним. Я плакал, отдавая своих питомцев. Я плакал и потом, глядя на их первый полет - уже подросших и хорошо сложенных. Главное - все сделано правильно. С досадой вспоминались только их драки. Став старше, я понял, что птенцы не были виноваты. В борьбе проявлялась их воля к жизни. Так же как существовать в попытках уничтожить друг друга, они смогли вместе летать... Не они сбили гнездо. Не они лишили себя родительской заботы. Не они убили младшего. Тот умер, поскольку оказался в неопытных руках. Они не были виноваты. Они просто хотели жить.
Сегодня эти воспоминания вызывают улыбку. Улыбку, оттененную грустью. Брат шел передо мной. Сосредоточенный, нахохлившийся, погруженный в свои мысли. В отличие от моих, они не приносили радости. Захотелось коснуться его волос. Слабый ветерок с горьким вкусом пыльцы и дорожной пыли ласково трепал его затылок. Он шел прямо, не замечая ни пьянящего аромата сирени, ни округлых ванильных облаков, ни игривых солнечных зайчиков на дорожках, ни переклички серых птах. О чем ты думаешь, брат?
Мы, разумеется, не просто так гуляем. Анна составила огромный список продуктов, но так удачно, что на дороге к рынку лежит этот парк!
- Помнится, в похожий денек я как-то прикончил одну веселую компанию. До сих пор не могу забыть запах сирени. Она недолго горела, – усмехается Хао.
Вот как? Сегодня память снова бередит тебе душу? Onii-san, я думал, ты уже смирился с прошлым. Ты обещал мне.
Болезненно морщишь лоб. Конечно, ты помнишь. Я вернул тебя. С тех пор ощущаю твою неловкость. Ты считаешь, что вроде как обязан. Не нужно! Ведь я в каком-то роде и для себя старался. Мы одно целое. Без тебя я чувствую себя незаконченным. Как тоскливо было ночами, когда я не знал, что занимает тебя. Помнишь, кто первый стал приходить? А как Анна разозлилась, узнав о наших посиделках? Зато теперь в одной комнате и даже с кроватями. Почему ты не любишь спать на полу - до сих пор загадка.
Я так счастлив, брат! Я теперь всегда счастлив, ведь ты рядом. Отводишь глаза. Ну же, Хао, почти год прошел! Почему ты стал избегать моего взгляда? Может, я слишком назойлив? Может, ты устал от меня? Просто скажи! Никто не обязан терпеть только из благодарности. Я хочу, чтобы и ты был счастлив!
Слеза. Оторопело гляжу на хрусталь, скатывающийся по твоей щеке. С тех пор ты ни разу не плакал.
- Прости, - торопливо утираешься рукавом. - Двигаем, Анна не любит ждать.
Печально улыбаюсь. Помню, как ты пытался бороться с ней за мое внимание. Никто не ожидал, что даже согласишься носиться с поручениями. Улыбаюсь благодарно. Конечно, от этого моя жизнь не стала легче, но зато мы всегда на виду друг у друга. Пока я с веником - ты с тряпкой, пока я на турникете - ты с гантелями, пока я со скалкой - ты у сковороды…
- Ну-ка постой! – мягко тяну тебя за рукав. – Хао, что тебя гложет? Мне нужно знать.
Пустыми глазами смотришь в сторону фонтанов. Мы совсем недалеко от их шипящей влажности, оседающей росой на ресницах и волосах.
Хм, кому это ты махаешь? Слишком уж радостно… Что ж – щурюсь - мы еще вернемся к этой теме.
Сейчас ты со всех ног несешься к самому центру площади. Щуришься. Так же как я. У всех на виду среди настоящих кувшинок в фонтане плескаются Хоро-Хоро и Пилика.
Укол совести. Твоя радость искренняя - с ними вы дружите.
Естественно, про рынок вспомнили поздно. В оправдание приволокли Анне хихикающих мокрых гостей. Не прокатило. Нас послали куда подальше. В смысле в ночной супермаркет.
Говорим о глупостях. Радуешься приезду друзей. Турнир только через полгода. Слишком серьезное решение даже для обновленного Совета. Опасаясь, что главная причина в тебе. Они слишком упрямы.
Словно не замечая моего настроя, тараторишь без умолку. Хочешь казаться веселым? Но я вижу грусть в твоих глазах…
- Йо! Ты словно вареный. Может тебе кофе купить? – ты бодро обегаешь прилавки. Работает кондиционер с мятной отдушкой. От чего-то мне противно. Мешает сосредоточиться.
Напоив кофе и скормив мне половинку душистой булочки, ты неспешно зашагал в сторону парка. Теперь он левее дома и как бы не по пути, но я молча принимаю приглашение.
Ночью это место преобразилось. Бледно-желтый свет, вытягивающий аллеи в бесконечность, расслабляющая прохлада ветра, легкость воздуха и смешение приглушенных запахов. Доминировало что-то свежее и горьковатое. Сирень была королевой дня, а это водянистое щекотание в носу определенно повелевало ночью. Как сырость на дне колодца. Как будоражащее прикосновение морской пены. Как песнь родника в хвойном лесу. Сплетение ассоциаций затянуло и растопило. Я таял от блаженства просто потому, что мог дышать.
Краем глаза отмечаю, как раздуваются ноздри Хао. Улыбаюсь. Тяну за собой на скамью.
Молчим. Мне просто хорошо с тобой. А ты печален.
Вдруг замечаю рядом урчащего котенка. В его зубах что-то серое. Вскрикиваю. Птица! Хао осторожно забрал у меня перепуганный рыжий комок и угостил его своей половинкой булочки. Я же со скорбью оглядываю то, что когда-то могло летать, петь и до смешного забавно ворошить клювом перышки.
- Он бездомный, - тихо говоришь ты.
Кто? Ах, котенок. Киваю. У тебя очень несчастный вид. Но в несимметричном изгибе рта мрачное удовлетворение.
Что-то обожгло кисть. Что? Ну вот, Хао, теперь я плачу. Неужели из-за этих зверушек? Нет. Наконец понимаю. Захваченный волной жалости, обнимаю тебя. Ступор. Но через несколько секунд:
- Я не как они! – твой крик заставляет меня отпрянуть. – Я не поэтому убивал! Да хотел жить, но… мне опостылела твоя жалость! Не смей сравнивать! Я ЧЕЛОВЕК!
Убегаешь, по-прежнему неосознанно прижимая к груди котенка.
Я спохватился.
- Хао! Постой! Я не хотел тебя обидеть! Хао!
Через пару метров останавливаюсь, беспомощно глядя на твою удаляющуюся спину. Обернувшись, вижу под скамьей покупки. Все же придется занести домой.
Onii-san! Я не хотел! Я не знал, что мои бредовые сравнения ранят тебя, прости!.. Все не так. Все криво. Хао, ты не любишь слабость. А свою – тем более. Черт!
Пружинистая твердость асфальта, смазанный блеск фонарей. Дома тихо. Бросаю пакеты у порога и несусь обратно. Onii-san!

От лица Хао.
Опять за покупками. С утра тренировки, подмели весь двор, сварили ей похлебку… В этот раз почти по рецепту! Жаль, я не заметил, как Йо задел локтем баночку с перцем. А еще спрашивал, что это он вылавливает ложкой. И Анна в своем репертуаре. Мы почти не смеялись, а она добавила десять километров в завтрашней пробежке! Все, готовить буду один.
Ты идешь чуть позади и улыбаешься, как ни в чем не бывало. Заметил, что в этом парке ты меняешься. Светлая грусть. Вспоминаешь детство? Как хочется спросить. Но не смею. Слишком опасно для тебя. Для нас.
Интересно, как долго смогу еще скрывать? Ты ведь не поймешь. Ты слишком чист и наивен. Как трудно.
Чувствую взгляд. Снова вопросы? Опережая, говорю первое, что приходит на ум. Хмуришься. Ну кто виноват, что в этот момент в памяти всплыла сценка из прошлого? Глупая, короткая. Жестокая.
Молча перевариваешь. Ты очень болезненно относишься к моим воспоминаниям. Возможно так даже лучше. Так ты не догадаешься.
Но сейчас ты... какая нежная улыбка. Не могу больше! Отворачиваюсь. Горячо. Черт, я же обещал себе не показывать слез!
- Прости. Двигаем, Анна не любит ждать.
Вроде пронесло. Нет, ошибся. Тянешь за рукав. Будешь продолжать в том же духе и однажды дождешься! Слегка раздражаюсь. Что-то говоришь. Смотрю на твои губы.
А? Какие люди! Пилика, Трей! КАК вы вовремя! От тяжелых мыслей нет ничего лучше брызг и веселья. Вскоре ты к нам присоединился.
За продуктами, Анна? В такое время?.. Ох-ох, конечно, сами виноваты. Да, уже бежим!..
Мне гораздо легче. Спасибо Пилика, спасибо Трей, вы просто спасли нас! Мне, правда, легче. Даже развлекаю тебя по пути в магазин.
Ну почему ты хмуришься? Вот кофе. Разумеется, со сливками.
Будто ролями поменялись. Ты словно в трансе.
Совершенно не задумываюсь о направлении. Ноги сами повели меня в парк. О! Спасибо, ноги! Спасибо парк. Ты ожил и улыбаешься.
Сидим рядом. Вдруг близкий запах смерти. Не соображая, отнимаю у тебя котенка. Какой худой.
Ты смотришь на добычу маленького хищника стеклянными глазами. Потом так же сострадательно - на меня. Внезапно обнимаешь. Ну, знаешь, я не железный!
Вместо слов, всплывающих в сознании, выкрикиваю что-то другое. Понимаю «что», когда отбегаю метров на триста. Уф. И снова спасены!
Ты подумал, что сделал больно? Ладно, можешь искать, только не спеши.
Боже, как бьется сердце, а я ведь совсем не устал. Йо… Прости.

От лица Йо.
Где же?.. Облазил весь сквер. Зову, не переставая. Уже посадил голос. Ничего! Ничего…
Рассвет встречаю, привалившись спиной к тополю и обняв колени. Ты тоже всю ночь на ногах. Мысль о том, что может совсем рядом и ты смотришь на розовые, почти не слепящие лучи… Поднимаюсь.
Утро. Новый сюрприз – новый запах. Как много росы! Не выдерживаю соблазна, отбегаю от тропинки и с размаху плюхаюсь в траву. Полежу чуть-чуть. Всего секундочку… совсем немного.

От лица Хао.
Так случилось, что вижу тебя раньше, чем ты меня. Светает. Бежишь дальше.
Зажимаю ладонью рот, чтобы не рассмеяться. Дите малое! Хотя я был бы не прочь примять травку где-нибудь рядышком. Наверняка тебя радует еще один новый запах.
Недоверчиво улыбаюсь. Ты что, заснул? Земля же холодная, не май месяц! Хм. К собственному изумлению припоминаю, что месяц как раз таки май. И число интересное! Девятое. Значит Трей с сестрой ранние пташки. Остальные гости подтянутся ближе к памятной дате. Братишка! День Рождения скоро! Дела-а. До сих пор не знаю, что подарить… Так, а если ты заболеешь, вообще никакого праздника не будет. Вздыхаю. Придется идти мириться первым.
Опускаюсь на корточки около твоей головы. Даже во сне улыбаешься. У тебя такое доброе лицо! И нет этих противных презрительных складок в уголках рта, что так явственно у меня намечаются. Представляю, как ты можешь отреагировать на такое замечание. Наверное, сказал бы, что это не мои губы. Против воли улыбаюсь. А еще ты мог решить из солидарности заполучить такие же складки. Живо представляю тебя с пластырем, оттягивающим к низу рот.
Пытаясь подавить распирающий меня хохот, падаю на землю. Из глаз брызнули слезы. Звучит мой смех непривычно, слишком радостно. Вот как ты на меня действуешь! Ты довольно быстро научил меня всем своим чувствам.
Замираю, увидев твой профиль в паре сантиметров от своего лица. Чуть не разбудил. Надо бы вставать и домой, в тепло, но почему-то медлю. Так люблю смотреть на тебя спящего. Вспоминаю, как ты заходил тихонечко и забирался с ногами ко мне на кровать, когда мы еще жили в разных комнатах. Часто бывало, засыпал в обнимку с моей подушкой. Но эта Анна! Каждое утро… Эксплуататорша! У прежнего Хао она бы побегала. На Турнире, кажется, мы с Ним даже заставили ее плакать.
Вспоминая турнир и все наши встречи, начиная с самой первой, не заметил, как опустились веки.

От лица Йо.
Прости, прости! Я не хотел, чтобы все так получилось!
Осторожно опускаю на твой лоб холодный компресс. Снова шепчешь в бреду. Ну почему я заснул посреди парка?!
Хм. А ты? Просыпаюсь, а под боком похрапывающее «нечто»...
Отпустив тряпочку, неосознанно провожу рукой к подбородку. У тебя температура. И очень нежные щеки. Улыбаюсь.
- Завидую той, которая будет их целовать.
Наверное, сейчас мою улыбку можно назвать лукавой.
Люблю смотреть, как ты спишь. Лицо разглаживается, дневные переживания сползают него, словно шелуха, являя всю прелесть твоей новой молодости. Знаешь, я давно принял разницу между нами. Ты зрелый и умудренный. Мудрость пришла к тебе до старости, вместо нее. Но, не смотря на всю свою печаль, серьезность и груз памяти, ты можешь быть так наивен. Смотришь на меня с надеждой и мольбой. Взгляд восторженного щенка.
Но я, все же, младше. Когда ты с легкостью разделываешься с работой, которая по каким-то причинам мне не дается, твои глаза отражают хитринку и нежность.
А смеяться, обнимать окружающих взглядом ты можешь только на природе. Я не спрашиваю почему. Но по этой причине стараюсь как можно чаще бывать с тобой на улице.
Когда-то твои глаза пленяли жестокостью, болью и страхом. Такие и сейчас бывают, когда погружаешься в себя, снова и снова возвращаясь на руины воспоминаний. Полное погружение знаменуется пустотой. Бездумным взглядом в никуда. Поэтому все время выражаю потребность в общении, отвлекаю тебя.
Твои глаза познали столько эмоций! В какой-то степени горжусь, что причастен к этому.
Но почему ты стал сторониться? Затравлено косишься в мою сторону, словно ожидаешь удара. Дождался? Свалился с ангиной перед нашим Днем Рождения… Хм. А помнишь ли вообще?
Хрип. Поспешно макаю платок в слабый раствор уксуса. Смачиваю твои губы и с сожалением смотрю, как по платку расползается розоватое пятно. Наверняка даже не заметишь, а мне жаль. У тебя очень красивые губы. Нет, я не нарциссоман! Мы конечно близнецы, но ты пронес из прежних жизней несколько характерных черт. У тебя более выразительная мимика. И вообще ты во много раз красивее меня, onii-san.
Еще ты здорово разбираешься в живописи, литературе, музыке, одежде, еде, запахах, девушках… Хао, ты искусен во всем. Мне остается лишь вздыхать и восхищаться.
Снова хрип и жалостливо сдвинутые брови. Знаю, ты сильный, но сейчас… Ты вообще состоишь из парадоксов. Ты сам - ходячий парадокс. Прыгаешь из крайности в крайность: воля-бессилие, непосредственность-серьезность, тайна-искренность, агрессия-нежность… я могу перечислять вечно. Ты так непоследователен, но я принимаю это. Только не уходи снова в свою мрачную пустошь, не поддавайся апатии, хорошо? Не знаю, что будет, когда узнаешь про наш праздник. Ведь ты наверняка не хотел бы упускать возможность коснуться радости. Я давно заметил, что стал для тебя «волшебным сундучком». Жадно ловишь и впитываешь мои настроения. Наверное, в твоей коллекции немало эмоций и других людей, но за моими ты ведешь настоящую охоту.
Опускаю голову тебе на грудь. Лоб уперся в ребра. Как громко и уверенно стучит внутри… Больше никаких звуков мне сейчас не надо.
Но вот, в ту самую секунду, когда я восстановил в себе хрупкий внутренний баланс, дверь с грохотом распахивается.
- Я принес лед! – гордо сообщает Трей, колени которого сгибаются под тяжестью таза, сияющего осколками. – Анна сказала, что может пригодиться.
- Спасибо, - устало, но как всегда от души улыбаюсь.
Друзья. Настоящие, преданные друзья. Я поделись ими с тобой, как и всем остальным, что у меня было. А ты мрачнеешь с каждым днем, думая, что ничем не можешь отплатить. Хао, мне ничего не нужно, просто оставайся собой. Серьезным, умным и ласковым. Моим братом.
А ведь завтра в школе я буду один. При попытках к сопротивлению, Анна запихнет меня туда силой. Ну да, экзамены. И завтра только вторник. Тоже, что ли, больничный взять?
За окном нещадно палит солнце. Даже плотные шторы не спасают от его предприимчиво изгибающихся лучей, выпрыгивающих из каждой щели. Стоп. А зачем, собственно, от него спасаться? Решительно подхожу к окну и толкаю раму навстречу солнцу. Сегодня безветренно. И очень тепло. Приспичило тебе болеть, брат!
Поток моих противоречивых мыслей прерывает негромкий смешок.
- Хао! - беру строгий тон. – И долго ты подглядывал?
- Не очень. Боялся сбить мысль… А что за вода течет из того таза?
Перевожу взгляд. Ох! Совсем забыл! Бросаюсь спасать труды Трея. Поздно.
Переглянувшись, решили спрятать улики. Воду – в окно, таз – в ванную. Разумеется, я все сделал сам. А ты полежи. Жар ослабил тебя. После сажусь на пол у кровати. Ты смотришь на меня с теплотой и легкой насмешкой. Словно кто-то другой вчера кричал, что ему все надоело... Нет! Просто сделать вид - это конечно удобно, но ты слишком дорог мне, оnii-san. Я хочу, чтобы между нами не было недоговоренностей.
- Хао, - беру его руку. – Вчера…
- Забудь. Я совсем не об этом думал, - жестко произносишь ты, но тут же становишься очень нежным, гладишь меня по щеке. – Правда, Йо. Меня очень тронуло твое сочувствие, и оно необходимо мне. Но не в таких количествах.
Смутившись, прячу лицо в уголок подушки, по которой разметались твои длинные волосы. В них до сих пор лепестки сирени и мелкие травинки. Перед глазами восстали сцены вчерашнего дня.
- Есть будешь? – пытаюсь подняться. Удерживаешь за плечо.
- У тебя цветы в волосах, - твои пальцы проворно заскользили в моей шевелюре.
Чувствую горячее дыхание на затылке. Разбираешь пряди, и белые с Розовым лепестки один за другим осыпаются на пол. Хм. Вообще-то это я хотел тебе помочь. Краснею. Однако приятно.

От лица Хао.
Прошло минут десять. Лепестки давно кончились, а я все перебираю волосы. Не отстраняешься.
Не совсем то, но я ведь хотел дарить тебе нежность. И вот, дарю ее, пусть в облегченной, такой невинной форме.
Даже сдерживаться не надо. Мое состояние настолько плачевно, что вряд ли смогу сделать что-то, что напугает тебя.
В голове и груди гулко стучит. Но я рад. Благодарствую, госпожа инфекция! Милости прошу, господа микробы! Мысленно раскланиваюсь.
Ой, Йо. Ты что, и здесь уснул? Похоже, это дар. Усмехаюсь.
Надо тебя до постели донести. Она у противоположной стены. Тяжеловато отрываться от подушки… фух, получилось. Обхватываю тебя за пояс. О нет, нет!.. Голова закружилась. Так резко, что отделить хихикающие звездочки от бликов на полировке в комнате становиться непросто.
- Нет, это уже дело принципа! Кое-кто волок меня до самого дома! Вот отдохну и…
Поворачиваешься во сне и тыкаешься носом мне в шею. Сладкая дрожь змейкой поднимается по позвоночнику.
А что я?.. Посидеть тоже неплохо. Бережно принимаю тебя в свои руки. Размеренное дыхание щекочет под подбородком. Приоткрытые губы. Как хочется... Зажмуриваюсь и разворачиваю голову на девяносто градусов. Нет, Йо. Я не стану портить нам жизнь.
Ведь это выйдет отвратительно, глупо и противоестественно… для тебя. Да и сам раньше не переваривал однополые парочки. На вкус та еще дрянь…
К чему это я?.. Ах да.
Твои чувства ко мне чисты и непорочны. Своей доверчивостью и приходящей следом верой ты покоряешь сердца. Мое так же покорилось тебе, такому восхитительно простому и видящему во всем добро. О боги, я пытался стать настолько хорошим насколько мог, но мне не угнаться за твоим идеалом. Недолго жило мое братское обожание. Черное все вокруг делает черным. И мое первое светлое чувство обратилось в порок. Я не могу смотреть на тебя без внутреннего содрогания. И не могу, просто физически не могу не смотреть. От тебя, как раньше от одиночества нет спасения. Тепло и участие находят везде.
Не хочу увидеть твоего отвращения. Не хочу портить наше счастье. Не…
- Ха-а-а-у-мф… - зеваешь. – Э, Хао?
Мгновенно возвращаюсь в реальность.
- Что?
- Почему не разбудил? А ну быстро в кровать!
Ну вот, сердишься. Ты сейчас похож на ворчливую нянечку из детского сада. Знаю эту эмоцию. Так же морщишься, когда я допоздна валяюсь с книжкой. Правда, иногда после выговора просишь почитать вслух, но засыпаешь с первыми строками. Забавно, когда тебя принимается воспитывать ребенок.
Наверное, я выглядел очень жалко, потому что ты осекся и изменился в лице. Глаза прикрылись, что означало высокую степень мягкости. Не ту, когда веревки сами вьются, но уже близко к этому. Яркий блеск зрачков. И только в складке губ сохранилось упрямство… Йо, ты сводишь меня с ума. Когда наклоняешься поправить одеяло, еле слышно шепчу:
- Я так люблю тебя…
Улыбаешься светлейшей из своих улыбок. Знаю, что этот подарок только для меня.
- И я люблю тебя, onii-chan, - просто, без стеснения, как то, что отображалось этой фразой. - Хочешь, помогу расчесаться?
- Нет.
Провожу шершавым языком по губам, превратимся в спекшуюся корку.
Тянешься за тряпочкой с розовыми разводами, макаешь в блюдце на тумбе. Прикладываешь к моим губам.
- Ай! – подскакиваю и, стиснув зубы, начинаю шипеть.
Смеешься, берешь меня за плечи и приближаешь к своему лицу.
Я замолк, ощутив прохладу на коже. Пытаешься задуть мои ранки, выпуская воздух маленькими порциями из узкой трубочки губ. Повторно накрываешь тряпочкой, уже осторожнее, а затем опять дуешь.
- Ты чего такой тихий? – интересуешься дружелюбно, поднимаясь с койки.
Мысленно хватаюсь за сердце. Еще спрашиваешь?! Не видя другого выхода, откидываюсь на подушку, притворяюсь заснувшим. Как же меня трясет…
Дверь за тобой закрылась.
Перед тем как заснуть по-настоящему, успел пожалеть, что не видел своего лица. Такую эмоцию стоило бы запечатлеть.

От лица Йо.
Эх, Анна. Из-за тебя я могу не успеть в этот киоск. Я же теперь один разбираюсь с НАШЕЙ работой. Хао болен, и мне так хотелось сделать ему приятное.
Знаю твой любимый шоколад. Единственное место, где мы его нашли в десяти кварталах от дома. Встретил нескольких одноклассников. Кажется, невпопад отвечал на вопросы. Но вроде уже все привыкли, что я жутко рассеян? Особенно один, без брата.
Узнав о твоей болезни, понимающе кивают, шлют приветы и пожелания скорейшего выздоровления.
Одна из одноклассниц попросилась проводить. У прилавка дождалась, когда я накуплю шоколадок, и зачитала продавцу прямо-таки огромный список. Тяжелый пакет несла сама. Отказываясь от помощи, чуть краснела.
С грустью оглядываю ее. Плотно сжатые губы, стиснутые кулаки, теплые капельки на лбу. Красивые, почти белые волосы, состоящие, кажется, из одного только блеска. Худенькая, с полупрозрачной кожей. На остром лице болезненно выпирают желваки и скулы. Отчетливо выделяются огромные темно-синие глаза. На бледном лице кажутся дырами. Таким прелестным привидением она вышла из клиники три недели назад, где, казалось, уже была прописана.
Насмешка Амура, издевка судьбы – все так обыденно и грустно. Порезала вены на запястьях. В прощальной записке пара строк о каком-то местном плейбое. Ее откачали, но… Тупой нож в ее руке тогда был отнюдь не стерильным. Девушка ушла из школы ждать очереди на операцию. Тогда я заметил, что по вечерам брат отпрашивается у преподавателей и Анны. На час, на два - и пропадает. Ну нигде не найдешь, как сквозь землю! Проследив однажды, я был очень удивлен, обрадован и напуган. Хао навещал одноклассницу. Каждый день он приносил с собой альбом и карандаш. Иногда хорошие книжки. Дома я попытался найти альбомчик и полистать его, но тогда в первый раз в жизни получил от Хао по рукам. В самом прямом смысле. Экзекуция была сухо разбавлена фразами, что мол, не во все можно совать нос. Дня три я был как в тумане. Собравшись с духом, заглянул в больницу, но в палате застал брата. Одного.
- Она в реанимации, - прерывающимся голосом произнес ты, глядя в пустоту невидящими глазами. Протянул альбом. На страничках легкие контуры рисунков и записи - обрывки воспоминаний в сплетении замысловатых рифм. Стихи о любви к жизни, а рисунки… а на рисунках она с тобой. Такое сходство, что волосы встают дыбом.
- Врачи сказали, что ничего не обещают, - брат сжимал в кулаке простынь. Подняв глаза, я понял, что он очень бледный.
Ничего не отвечая, углубился в изучение альбома.
- Сама пишет? – спросил чуть позже, приятно удивленный проникновенностью и слогом.
- Да.
На рисунках вы либо просто стояли рядом, либо держались за руки.
Больше слов не было. Я отложил этот «сборник» и опустился рядом.
К нам присоединились родители девушки. Они даже не заметили, как им уступили места.
Вас позвали, когда перевалило за полночь. А я тихо ушел. Даже не спросил, любишь ли ты ее.
Потом в школе никто даже не догадывался о ваших отношениях. Может, все развивалось тайно. Может, ничего не развивалось. Я мысленно поклялся не расспрашивать тебя. Приглядевшись к девушке, понял, что вы неплохо смотритесь вместе. Спокойно, гармонично. Красивая пара.
Это ваши дела. Меня они до сих пор не касались. Но вот ты болен. А эта девушка явно направляется к нам… к тебе в гости. Она хорошая. Она знает, что такое предательство. И не причинит тебе боль.
У калитки нашего дома остановилась, неловко топчась на месте. Сунула мне пакет и собралась убежать, но я перехватил ее кисть.
- Ты ведь к Хао? Он наверху, - дружелюбно улыбаюсь.
Странно. Анна не начала скандал с порога, завидев, как я тащу за собой отчаянно краснеющую девушку. Но при этом у моей невесты был ТАКОЙ взгляд… Не просто «поговорим позже», а буквально: «я выскажусь позже, пока ты будешь отжиматься». Брат спит. Или делает вид, что спит. Зову его. Обращаю внимание на гостью. Глаза Хао тут же открылись.
Спускаюсь в сад. Анна, следующая за мной попятам и продолжающая что-то говорить, осеклась, увидев мои глаза.
Сижу у калитки. Через силу улыбаюсь.
У него все хорошо. Скоро мы станем старше на год. У него теперь девушка. Его по-настоящему любят.
Судорожный вздох.
Я счастлив! Но почему он не заговаривал о ней? Ему неважно мое мнение?
Рыдание упорно подкатывает к горлу.
Я-счаст-лив!.. Но ничего не вижу из-за слез. Почему мне так тяжело? Ведь я, правда, рад за тебя, onii-san!
Какая холодная ночь. И звезды. Словно миллиарды льдинок, как в моем сердце...

От лица Хао.
- Привет.
- Здравствуй, Хао.
- Не ожидал, право.
- Я... вот, я принесла для твоего «Пика».
- Ты выучила рецепт?
- Мы же записали его, помнишь?
- Ах да.
После паузы:
- Хао, у вас все хорошо?
- Трудно сказать. А как ты? Ты обещала, помнишь?
Девушка нервно рассмеялась:
- Я в порядке Хао, как это ни странно. Твой ответ был настолько честным, что я даже не чувствую себя обманутой.
- Что ж, я рад.
- …Ну, я пойду?
- Приятно было увидеться.
- Да, приятно… Отдыхай.
Дверь закрылась. Я откинул одеяло. Несколько часов сна и болезнь сдала позиции. Мои Силы по-прежнему блокированы, и я вряд ли когда-нибудь смогу их вернуть, но... вода – стихия напористая. Брешь. Лазейка для фуреку. Она наверняка маленькая, я ведь отлеживал бока целый день. Ну, ничего. С выздоровлением тебя, Хао! Можно возвращаться к работе!
Хм, а пакетик тяжелый. Орехи, персики, творог… похоже, она и правда все нашла. Консервы, конечно, не совсем то. Но я давно не готовил с душой.

От лица Йо.
Сколько времени пролетело? Да, наверное, немного. Мои терзания прошли сквозь это понятие, вне его рамок. Гнетущее ожидание. Что-то медленно проворачивалось в груди, стягиваясь и выливаясь внезапной дрожью. Напряжение постепенно достигало той стадии, когда в нем растворяется ВСЕ. Голова склоняется под давлением темного неба. И тут внезапное облегчение. Прохладная волна. Я невольно поддался и расслабился. Вдох, выдох.
Теперь меланхолия. Самый мощный растяжитель времени.
Вдох, выдох... Чья это рука? С удивлением понимаю, что давно чувствовал за спиной гостью Хао. Стояла в нерешительности, погруженная в свои думы. Теперь вот сжала мое плечо.
- Анна зовет.
Киваю. Она явно ждала каких-нибудь слов. Прости. Я не в том состоянии.
- Э-эм… до завтра. Киояма сказала, что ты ни за что не пропустишь занятия.
Невольно усмехаюсь. Конечно, она не даст мне их пропустить. Ни-за-что.
Бледная девушка зашагала к калитке.
Провожаю взглядом. Поднимаю глаза на звезды. Невольно вливаюсь в бесконечный поток образов и параллелей…
- ЙО! Я что сказала?!
Подскакиваю и опрометью несусь к дому.
Все сидят за столом и с опасением смотрят на маленькие стеклянные мисочки. Анна, только не говори, что это ТЫ приготовила …
Анна, правильно поняв мой жалобный взгляд, процедила:
- Это от нашей гостьи. Хао сделал по собственному рецепту.
Тут же из кухни показался Хао, обтирающий руки полотенцем.
- Почему не в постели? – вырвалось у меня. Хао неопределенно повел бровями. Его улыбка потеплела.
- Неприлично валяться с температурой, когда на носу такая дата.
Я, оторопело:
- Неужели помнишь?
- А…
- Хао, ты точно уверен, что это съедобно? – перебил Хоро-Хоро, ковыряющий десертной ложкой содержимое своей плошки.
Вместо ответа брат обходит стол и протягивает мне такую же мисочку с… что это? Пахло молоком и выпечкой. А еще фруктами. Ммм… и пыльный налет корицы.
- Если понравится, приготовлю на нашем празднике. Только все будет свежее, - Хао с неудовольствием покосился куда-то в сторону кухни.
Ложку я не просил. Эти шарики можно взять пальцами. Еще секунда – макаю в нежно-розовый соус на дне – и первый шарик исчез за щекой. Боже! Боже, ЧТО ЭТО?! Сладкая запекшаяся мягкость, прохладная кислинка, крупица смазанной горечи и невообразимая гамма оттенков послевкусия… С наслаждением ворочаю языком.
Перехватив мой затуманенный взгляд, гости с севера набросились на свои порции. Невесть когда приблудившийся Манта тоже не стал медлить, и даже Анна заторопилась. Что-то им подсказало, что я не вполне адекватен.
Нечто твердое толкнулось в мои губы. Горько. Изумленно смотрю на брата, уже опускающего пакетик с грецкими орехами на середину стола, и машинально двигаю челюстью. О! Орех вяжет, ссушивает. А я уже почти захлебнулся слюной.
- Это называется «Пик» или «Поцелуй Истинного Короля». Ну что, не отравились? – Хао обводит комнату насмешливо-ласковым взором.
- О-о! – Трей печально смотрит на дочиста вылизанную мисочку.
- М-м… - протягивает Манта с прикрытыми глазами.
- Ах!.. - поддерживает Пилика, и заливается краской. Как-то неожиданно прозвучал ее стон, словно выпавший из другой оперы наслаждения. Мы оценили. Засмеялись. Теперь, притихнув, ожидаем приговора Анны.
- Подгорело, безвкусно, воняет и вообще, почему такие маленькие порции?! – поджала губы. Снова смеемся. Анна не придумала ничего лучше, чем заткнуть себе рот очередным орешком. Больше мы их не видели.
Ночь опустилась незаметно. Тихо прокралась через оттененные окна сонной усталостью. Слова стали более редкими, жесты - скупыми, улыбки – расслабленными.
Одиннадцать. Анна поинтересовалась в пустоту: «а не пора ли?..», как комната мгновенно опустела.
Манта разбирался с постелью, хотя изначально хотел попросить у хозяйки помощи. Он вовремя понял, что если действительно хочет остаться, с бытом лучше разбираться самому. Под косым взором медиума мы пожелали ему успехов и стали подниматься.
На пороге нашей комнаты вдруг осознаю, что ни разу не вспоминал о той девушке. Резко портится настроение.
Быстро разбираю постель и ныряю под одеяло. Хао ложится у левой стены и закладывает руки за голову.
- Тот дневник был отражением последних часов ее жизни. Настоящей жизни, жестко вписанной в рамки ожидания. Когда отшелушиваются все условности и ограничения. Когда особенно остро осознаешь, что нельзя вернуть ни секунды, и понимаешь что каждый миг - последний. Она много думала, но побаивалась говорить на эту тему. Решила выразить все на бумаге. И попросила хранить воспоминания для нее и вместо нее, если так случится. Мне казалось, что держу в руках открытую, кровоточащую душу. Страшно было пошевелиться, притянуть или оттолкнуть. Ты ведь видел ее глаза?.. Йо? Йо, ты не слышишь?
Он поворачивает голову. Вздох разочарования.
- Ладно, ты устал, - чувствую улыбку в этом голосе. – Спи, Йо.
Пока он копошился, выбирая позу поудобнее, я медленно выдохнул. Почему-то хотелось выругаться.

0

2

Перед бурей
От лица Хао.
Проснулся, но глаз не открываю. Мне почему-то всегда кажется важным ощутить мир, прежде чем увидеть. Отмечаю, что в комнате тихо. Странно. Обычно я встаю раньше Йо.
Без желания бултыхаю в холодных джинсах ногой, пытаясь попасть в штанину, и рассматриваю кровать брата. Заправлена кое-как, под этими складками явно простыня комом. Поднимаюсь и, подставляя спину солнцу в открытом окне, заправляю свою постель. Потом принимаюсь за безобразие, оставленное братишкой. Похоже, он сильно торопился. Так. А я-то никуда не опоздал? В тревогах и опасениях спешу на кухню... …? …?!!! Без пяти час…
Проходя по подозрительно пустому дому, наконец, замечаю признаки жизни. Записка, конечно, сама по себе не живая… хотя тут зависит от того, кто писал. Беру за уголок, уже узнав подчерк Анны. Невольно вспоминается недавняя история с ее новыми шикигами… Уф. Эмоциональный фон у бумажки нейтральный, даже строчки не особо разъезжаются.
«Хао!!! Надеюсь, ты встал не позже чем через пятнадцать минут после нашего отъезда, то есть до восьми ноль-ноль! Дом в твоем распоряжении, а по расписанию, если помнишь, влажная уборка и ВАННАЯ! Сора на клумбах за домом быть НЕ должно!!! Если же ты проснулся в промежутке между восемью и половиной девятого, можешь забыть о завтраке! И кстати, помой посуду! Если же ты, ^ $&%(($#& бездельник, дрыхнуть будешь дольше, я все равно узнаю!!! Пока же можешь сам придумать себе наказание и ждать нашего возвращения к трем часам. Не поленись и вытряхни коврики в прихожей. Анна. Уехали на распродажу».
После прочтения на губах остался легкий налет язвительности. Что ж, лестно, что хоть наказание выберу сам. Видимо она высокого мнения о моей ответственности. Все, разумеется, в духе нашего медиума, но почему меня просто не отпиннали за сонливость, как обычно? Сказался вчерашний «Пик»? Или сочли недовыздоровевшим?
Хотя, я уже заражен этой всеобщей тягой середины дня в доме Анны. Называется «отдохнуть и поспать». Силы вчера восстановились не полностью, так что я мог самого Йо переплюнуть. Эта мысль меня развеселила.
Покрутив листочек со старательно вдавленными угловатыми буквами, обнаруживаю на обратной стороне записку для брата. Никаких эмоций и восклицательных знаков. Просто перечень заданий.
Влажная уборка в планах каждый день. Как и посуда с мусором. Ванна – мне, а бедняге Йо – туалеты и территория вокруг источника.
Пораскинув мозгами, решаю, что побыть одному – не так уж и плохо. К тому же брат вчера мог видеться с одноклассниками, и меня явно не ждут в школе. Привычным движением заворачиваю рукава и иду… готовить обед. Йо уже скоро вернется. А с уборкой можно и схитрить. Никому не говорил. Иначе начнутся тревоги и подозрения. Контакт с водой уже начинает налаживаться. Я не зря вчера вспомнил об этой стихии. Помогла раз, выручит снова. Пока трудно и много сил уйдет, но я постараюсь. Осознание того, что я могу обдурить Анну, разжигает азарт.
Йо опоздал на полчаса. Не разуваясь, потянулся на манящие ароматы из кухни, но рухнул на полпути. Я с любопытством смотрел, как он упорно ползет к столу и, достигнув цели, складывает на него руки и голову.
- Onii-sa-a-an, - зовет слабым голосом. По комнате разносится утробное урчание. Со смехом подхожу, ставлю перед ним тарелку со свекольным супом. Недалеко дожидаются, размякая под полотенцем, блинчики. Не пойму - откуда, но нашел в холодильнике целый пакет клюквы. Наверное, Пилика привезла. Сок из них не очень, а вот морс… Что-то меня потянуло на иностранную кухню.
Заботливо вкладываю в руку Йо ложку. Потом сижу и тихо горжусь собой. Он ест так быстро, с таким аппетитом и ТАКИМ восторгом в глазах, что невольно прокрадывается мысль о голодающих племенах где-то в далеких просторах моего прошлого. В процессе замечаю на щеке Йо широкую нашлепку пластыря. Под ним бинт. Братишка иногда морщится и старается не жевать на эту сторону. Это портит удовольствие и мне.
По окончанию трапезы оглаживает свой заметно округлившийся живот и блаженно улыбается.
- Я с лестницы упал. Вялый был утром, - признается он, прослеживая мой взгляд и кисло улыбается.
Хэ, с лестницы? Что-то мне подсказывает, свалился не «потому что вялый», а «за то, что вялый». Проще говоря, опять твоя невеста, так? Не нравится мне ее манеры. Побеседовать, что ли, по душам? Анна заигралась. Мне-то забавно, все-таки раб и прислужник - новая роль, но Йо… Решено! Еще раз даст волю рукам, сделаю замечание.
- Пошли во двор? – я знаю, ты не прочь сейчас подремать. Ну, точно. Развалился под кустиком. Улыбка до ушей и жмуришься на солнце, как кот. Сытый кот. Жу-у-утко довольный кот.
Я же беру приступом плантацию сора. Собственно, вредных растений и мусора оказалось не так уж много, опять же нашими стараниями.
- Как в школе? – опускаю ладонь тебе на плечо, но ты тут же со стоном проседаешь.
- Могло быть и хуже. На физкультуре подходила Анна, провела с… Так, а ты почему меня не торопишь? Они скоро вернуться, а еще даже посуда не мыта!..
Не вслушиваясь, подхожу сбоку, разворачиваю. Пытаешься помешать стянуть с тебя рубашку, которая почему-то застегнута под самое горло, но я настроен решительно. Жутко сконфуженный, ждешь приговора. А я безотчетно сжимаю и разжимаю пальцы. Просто слов нет.
- Да как она посмела?! – отшвыриваю рубашку и, взбешенный, кидаюсь к выходу.
- Хао! Хао, она не специально! Она не думала, что так получиться, - виснешь на моих плечах.
- Она ВООБЩЕ не думает! – тут же остываю, заметив твои гримасы. Естественно больно, когда тело – один сплошной синяк.
Меня разрывает: хочу найти и придушить, придушить голыми руками эту… эту… Но как тебя оставишь?
Задним числом вспоминается турнир. Там эти грязные приемчики не практиковались. Незачем было ломать противнику хребет и бить под колени, когда бой идет на духовном уровне.
- Хао, откуда про колени?.. - ты покраснел. Похоже, я говорю вслух.
Эй, куда? Нет, Йо теперь от меня не отделаешься. Вот уже я ограничиваю тебя в движениях и волоку в душ.
Да, не вовремя. Черт, слишком рано! Вода поглотит меня и не позволит больше ни с чем соприкоснуться. Но сейчас тебе поможет только вода. Я обязан призвать ее.
Жуть какая! Сколько раз, и по каким ступенькам надо спустить человека, чтобы ТАКОГО добиться? Эти шикигами хорошенько над тобой поработали. Они куда вреднее, чем предыдущие, возможно потому что их хозяйка – настоящая хозяйка – Анна. До сих пор не решился спросить, где она их взяла.
Пока я набирал воду, ты смирно ждал у дверей.
Нашарив внутри призыв голубой стихии, позволяю ее сущности наполнить меня. Мы знакомы давно, ощущения не новые, но первые секунды я едва держался на ногах.
- Джинсы. Снимай, - хрипло, на выдохе.
- Onii-san? – ты невольно попятился.
А мне некогда. Удерживать энергию на уровне все сложнее.
- В воду, быстро! – едва удержался, чтобы самому тебя не раздеть, но, хвала богам, этого не потребовалось.
Мелкими отрывистыми шагами приближаешься, опускаешь ногу.
- Брр! Леденющая!
Я на грани и поэтому почти с мольбой:
- Йо-о-о…
Вздыхаешь и входишь в воду. Ежишься.
Тут же погружаю руку в этот же холод по самое плечо. Наконец выпускаю энергию. Флууух! Наверное, я на какое-то время потерял сознание. Очнулся и увидел, как ты, все еще в одних плавках, носишься из угла в угол.
- На улице, на веревке, - подсказываю я.
Через минуту вижу белые махровые полотенца, но вместо того, чтобы поделиться, ты опрокидываешь на меня ведерко со льдом.
Шок. Похоже, ты бегал к холодильнику. И чего лыбишься? А, ясно, мне тоже холодно и придется переодеваться… Стоп. Какая злорадная улыбка. Это, что, вызов?
Нарочито медленно вытираю лицо, стягиваю через голову рубашку. Так, ладони ковшом и с разворота… Плюх! Ты увернулся. Стоишь в паре метров от лужи. Ну всё!..
Плескались минут десять. Когда руки стало сводить судорогами, мы, всё хихикая, понеслись наверх, хлюпая босыми пятками по полу. И сразу в одеяла.
- Х-х-хао… т-т-ты р-разве не можешь нас от-т-тогреть?
- Чем? – мысли у меня все еще были о его прелестном тонком стане.
- Ну т-ты же д-д-духа воды п-призвал, так и о-а-агня позови, а то з-з-задуб-бею.
Я помрачнел.
- Теперь никакого огня. Все, Йо. Только одна стихия, только один конец Звезды. Без фуреку мне не покорить ее снова.
Молчание.
- И давно ты?.. - из-под одеяла высунулись два несчастных глаза.
- Нет. Шаман из меня теперь никакой, зато с водой побаловаться – обращайтесь, - усмехаюсь, но тут же принимаю серьезный вид. Самому надоело это иронично-горькое выражение.
Еще несколько секунд тишины, нарушаемой только стуком зубов. Ты сам виноват, Йо. И в горячую воду так сразу нельзя, она смоет мои старания, и синяки будут еще больше. Хотя куда уж больше.
Ты встал и подошел к моей кровати:
- Х-хао, г-где у нас г-грелки?
- Нельзя, Йо, - виновато смотрю на твои синие губы. – Могу предложить свое одеяло.
Мотаешь головой и заставляешь потесниться. Забираешься ко мне, все еще завернутый, как мумия.
От изумления не успеваю возразить. Вообще я бы и не стал ... Хм, а что это так неприятно сыро?
- Йо, ты плавки выжимал? – осторожно отодвигаюсь.
- Н-нет.
Это дрожащее воплощение доверчивости так близко, что разум застилает туман.
- Снял бы, что ли…
О, как я пожалел об этих словах! Ну почему ты такой послушный?!
Аааа! Скатываюсь на пол. Ох, затылок…
От объяснений меня спасли вопли. Помнится, после наших забав внизу организовалось небольшое болотце. Что ж, реакция вернувшейся Анны вполне предсказуема.
Не утруждайся, Киояма, я сам сейчас спущусь.
- Хао…
Ты перехватил меня за локоть. Чтобы дотянуться, пришлось встать, и одеяла театрально сползли на пол…
- Хао, она, правда, случайно, мы просто… Пожалуйста, не злись на нее!
- Эм… э-э…
- Хао?
- Э-э? – с трудом поднимаю глаза.
Мысли путались. Не помню, чего я там наобещал, но ты, радостный, без опаски отослал меня встречать гостей, а сам закрутился в поисках одежды. Лестницу я преодолел в три приема. Слишком соблазнительным было зрелище.
Оп! Столкнулись с Анной нос к носу. Трей с Пиликой за ней заранее зажмурились.
- Слушаю тебя, - без угрозы. Подчеркнуть вежливо. Анна?.. Спокойнее, Анна!!!
Не нахожу ничего лучше, как направить их на кухню. Может сытая Анна – добрая Анна, нэ?.. О, я оказывается мечтатель.
После трапезы Киояма обошла дом и, не найдя к чему придраться, просто заморозила меня взглядом. Йо пристроился позади, подозрительно тихий. Я был слишком занят мыслями на тему «Анна – стерва» и не придал этому значения.
Странно. Эта гадюка ни с кем больше не говорила. Заперлась с покупками в комнате… Стоп, А КАК ЖЕ ТРЕНИРОВКИ?!
Обращаюсь к Йо. Щелк! Прежде чем понять, оттискиваю его новую эмоцию и только после опознаю. Скорбь.
Странный день. Что происходит?
- Йо, ты рассказал ему? – Трей кивает в мою сторону.
Брат краснеет. Чего-чего?
- Ох. Пошли, Трей, - Пилика цепляет брата под локоть и утаскивает на улицу.
- …
- Мы с Анной говорили утром, - осторожно начал ты.
А то я не догадался!
- Мы… мы говорили… - ты с почти суеверным ужасом покосился на ее дверь.
- Говорили о…?
- Я пытался…
Так, перестань меня пугать!
Ты на цыпочках подошел ко мне и дохнул в ухо:
- Мы не поженимся.
Тум-дум, тум-дум, тум… ЧТО?!
Первым моим желанием было подпрыгнуть к потолку, а после расцеловать эксжениха в обе щеки. Но я быстро остыл. В чем причина? Почему именно сейчас? Разумеется, все к этому шло, но последний камешек… Как это было? Так, стоп. Не надо торопиться.
- Хочешь прогуляться? – мягко улыбаюсь.
- Только не в парк.
Не в парк? Хм, ну ладно. Напяливаю куртку.
О, похоже, дождь собирается. Это хорошо. Теперь знаю куда пойти.
Полчаса трамваями-мостами-переулками, и мы около озера на пустынном пляже. К самой грозе. Свинцовое небо давило душной сухостью. Прогретый воздух замер. Обожаю это напряжение! Во мне пробудилась небывалая бодрость и жажда движения. Так и подмывало поторопить дождь. Поворачиваюсь к Йо. Осматривается. Ему любопытно, почему мы пришли именно сюда. И ни намека на подавленность. Браво!
Срываюсь с места с диким воплем. Бегу, загребая полные ботинки песка. Они слетают в первые же секунды. Бегу, распахнув объятия небу, и кричу во все горло. Бегу, отчаянным воплем взывая к милосердию, чтобы природа прекратила это томление и обрушила на землю спасительные воды прохлады. И вот, наконец, громыхнуло. Капли зашуршали по кустам. Мои волосы мгновенно прилипли к спине и щекам. Прохлада, запах намокшей пыли и свежескошенной травы. Прогибаюсь, вдыхая эту влажность полной грудью.
Краем глаза замечаю, что ты, мягко говоря, ошарашен. Усмешка. То ли еще будет.
Не задерживаясь долго на месте, бегу дальше, но уже не просто так. Кружусь, рассекая руками и каскадом слипшихся прядей стену воды, сгибаюсь, пружиню ноги - и все это в звуках лениво рассыпающегося дождя. Когда плечи и затылок заныли под настойчивыми стуками, я начал двигаться по-другому. Тело судорожно и бездумно выискивало ритм, чтобы войти с ливнем в резонанс. Я захлебывался, грудь ходила ходуном, но тело продолжало содрогаться, биться, как в конвульсиях, складываясь и изгибаясь словно резиновое. Было в этом нечто дикое, будоражащее, сводящее с ума своей бессмысленностью. Хотя нет, смысл был. Кому как не мне это знать. Поймет это и Йо, когда я, наконец, наберу нужный темп. Резко, рвано, стремительно, быстро, яростно, почти со злостью я вращался в вихре брызг и песка.
БАААГХ! К новой молнии все уже было готово. Растворившись в этом безумном танце дождя, я стал смеяться и рычать, то подставляя лицо каплям, то пряча его на груди, вздымаясь и опадая, описывая руками замысловатые знаки.
А тучи все шли и шли. Высь разилась грохотом и гулом все чаще, пронзая сиреневую серость яркими белыми росчерками. Я раздразнил стихию. Я не дал осесть на себе многим каплям и уже почти не намокал, но небо находило это забавным. Оно принимало игру.
Энергия, азарт, агрессия, насмешка, отчаянье, счастье – все было в нашем танце. Моем и воды.
И вдруг я налетел на что-то, и это «что-то» увлекло меня вниз. Покатился по песку. Серые полосы, белые полосы, грязно-зеленые и темно-коричневые – карусель перед глазами. Где-то в ней растворилась вспышка. Молния ударила в землю, где я недавно стоял.
Лежу. Лицу липко и холодно. Протираю глаза и вижу Йо. Напуганный, сосредоточенный, вцепился мне в куртку. Улыбаюсь от уха до уха:
- Понравилось?
- Что это еще… С ума сошел?! А если бы… Да что это было?!
- Сейчас расскажу. Если ты с меня встанешь.
- О… э-ээ…
Разгибаешь колени, но, не удержав равновесия, снова падаешь.
Смеюсь. Ты весь в песке. Почему-то вспоминаю рекламу солнцезащитного крема. Придумал бы кто-нибудь «дождезащитный» крем. Зонтики-зонтики… А от брызг из-под колес не помогает. Иной раз и колес не надо, карапуз какой шлепнет по луже…
О, идея! Встаю, сдавливаю твое плечо.
- Закрой глаза, - требовательно.
Беру твои руки в свои и веду. Стараюсь побыстрее, чтобы не заметил подмены поверхности.
- Можно открывать? – когда остановились.
- Ну давай.
- Ох! – ты тут же вцепился в меня мертвой хваткой. – Хао, как? Мы не утонем?
Тихо смеюсь. Разве я разрешу?
Мы в двадцати метрах от берега. Ступни пружинят о теплую ребристую поверхность. Ты никогда не ходил по воде? Тогда тебе понравится. Отстраняю и, удерживая за предплечье, прошу снять обувь.
- Ух ты! – наверняка у тебя сейчас та же приятная дрожь. В дождь вода теплее.
Захотелось еще немного поиграться. После «лечения», в тебе откликается моя сила. Толкаю и отскакиваю на несколько шагов:
- Догоняй! – мчусь дальше от берега.
Ты, все не понимая, как держишься над поверхностью, встаешь. Ловишь мой озорной взгляд.
Догонялки под дождем – это трудно, жарко, хрипло, но очень весело. Особенно когда под ступнями мягко продавливается озерная гладь. Можно опуститься в нее, стоит только пожелать. Ты это понял, когда захлебнулся брызгами из-под моих ног.
Похоже, ты совсем отошел от разговора с Анной. Поняв это, предлагаю вернуться на сушу.

От лица Йо.
Сегодня просто сумасшедший день! Но сейчас я счастлив.
Кое-как собрав ботинки, отошли к зарослям, под сени редких деревьев. В мокрой одежде было не очень комфортно, но совсем не холодно. Догадываюсь, чья это забота.
Насмеявшись вдоволь, сидим молча и смотрим на горизонт. Я не спрашиваю что только что произошло. Я просто сохраню эти волшебные мгновения в своей памяти.
Отжимая куртку, ощущаю шуршащее сопротивление в одном из карманов. Извлекаю на свет вымокший альбомный листок. Молния, озарившая округу, не достигла сознания – я и так был ослеплен.
- Йо? Что-то не так?
А? Я так сильно изменился в лице?
Забираешь у меня лист, но буквы на нем слишком сильно размыты.
Записка была от той девушки. Как я мог забыть?! Голова сама собой опускается.
- Хао, я хотел спросить. Сразу хотел, но отвлекся… Она мне все рассказала.
Не смотрю на тебя. Не могу. Ты не спрашиваешь. Что ж, продолжаю:
- Раз ты любишь кого-то по-настоящему, она не будет мешать.
- Мы это давно обсудили, - бесцветный голос и напряженная спина.
- Да, но ко мне она обратилась с просьбой. Сказала, что девушка, которую ты любишь, не подозревает об этом, - скороговоркой, словно боюсь не успеть. - Она просила поддержать, помочь, чем могу… Хао, хочешь, я поговорю с этой девушкой? Я, правда, даже имени не знаю, но… Прости, пожалуйста, я такой эгоист! Тебе было трудно разобраться, а я даже не пытался … Если ты действительно любишь, я любую девушку…
- Это не девушка.
- А? – недоуменно сморю на твои опустившиеся плечи. Вдруг дошло. Краснея, нахожу твою руку и сжимаю. Она подрагивает.
- Можешь меня презирать. Это все так запутанно… - ты почти шепчешь. Через силу, словно выдавливая из себя слова. – И не притворяйся, ладно?
- Хао, посмотри на меня.
Дожидаюсь затравленного взгляда исподлобья. Несколько минут, наполненных шумом стихающего дождя.
- С чего ты взял, что любовь можно презирать? Сердцу не прикажешь. Полюбил, так прими как должное. Если мучаешься, то просто скажи ему.
Ты побледнел и бессвязно залепетал что-то вроде «не сможет, не получится». В бегающих глазах – отчаянье.
- Хао, я же не говорю, что надо о любви заявлять прямо в лоб. Просто признайся, что привязался и спроси, что он об этом думает. А потом скажи, что дорожишь вашей дружбой, и ответ на нее не повлияет. Если посмеется, то он просто не достоин тебя.
- Нет, Йо. «Не повлиять» такой вопрос… Ты не понимаешь…
С глупой улыбкой запускаешь пальцы в длинные волосы. С потерянным видом размазываешь по лбу грязь. Мне слегка не по себе.

От лица Хао.
Честность. Порой она просто убивает. Нет, Йо, если я признаюсь, прежним отношениям придет конец. Скованность, опасения - даже если сам не захочешь. Нет. Ни за что не скажу.
- Хао, думаешь, что не сможешь сохранить дружбу?
Какой проницательный! А я просто язва…
- Не уверен. Трудно сдерживаться… а это не совсем нормально, - не прекращаю теребить волосы.
- Ты о чем?
- О чем? Хм. Ну, например, смог бы ты поцеловать парня, Йо?
- Если бы любил, то да, - без колебаний, на полном серьезе. – Это неважно. Но мне не нравится то, как ты говоришь о любви. Если она для тебя – только постоянные переживания и страх, то лучше прекратить общаться с этим человеком.
- НЕТ!
Сам не заметил, как вскочил. Не смотри так, я тоже не ожидал от себя воплей.
Ты тоже поднялся и, отряхнув джинсы, встал напротив.
- Я буду рядом. Я не оставлю тебя и помогу пережить это, - сжимаешь мое плечо.
Мрачнею. Это участие действует угнетающе. О, дождь перестал...
- Спасибо. Ни слова об этом, ладно? Пора домой.
Повожу плечами, стряхивая твою руку и, сутулясь, шагаю к остановке. До автобуса еще минут пятнадцать.

0

3

И не мечтай!
От лица Йо.
Дни перед праздником летели как минуты. Проблемы как-то забылись, отошли на задний план. Ты делал вид, что тоже ощущаешь внутренний подъем. Пытаюсь верить.
Анна ведет себя так, будто ничего не случилось. Наверное, думает, что у меня просто временное помрачение и что это пройдет. Хотя я не медиум, мыслей читать не могу.
В любом случае, все течет по привычному руслу. Учеба-тренировки, убока-тренировки… Еще приготовления к празднику. Холодильник забит донельзя и надежно охраняется от Хоро одним из шикигами. Северянин не унывает, он уверен, что найдет лазейку. Что ж, удачи, Трей.
И вот, последняя ночь перед празднеством. А я бродил по парку и не торопился домой.
Из головы не выходит наш разговор. Пытался примерить ситуацию ко всем знакомым. Сначала - чтобы понять на кого пал выбор Хао. А потом невольно стал прицениваться к своей позиции. Считаю ли я правильным то, что сказал о любви? Смогу ли сам признаться парню, если вдруг так случится? В принципе да, смогу. Даже очень легко. Я ведь не такой противоречивый как Хао.
Но я понимаю. Тебе труднее, потому что ты боишься людей. А точнее того, что они могут почувствовать.
Все-таки я был честен и дал совет от всего сердца. Но на душе все еще тяжело. Смотрю на часы. Надо возвращаться.

От лица Хао.
Наивный ты, Йо. Неужели думаешь, что у меня, прожившего несколько жизней, не было мужчины? Все неофициально, конечно, никаких уз и угрызений. Ночь или несколько – как надоест. Я не был против, когда мне предлагали нечто интересное. Но никого не любил. Мог захотеть красивую живую игрушку. Хотел - и брал. И не заморачивался иллюзиями вроде чувств. Союзы на этой основе казались нелепыми. Тем более однополые, которые не оправдываются даже естественной нуждой в продолжении рода. Нет. Высоких «порывов душевных» я не понимал. Так же как и слово «парочка».
Но я изменился. Ты изменил меня, Йо. С тобой я говорил именно о чувствах, о духовных отношениях. И все равно было страшно. Не ограничься я тогда вопросом о поцелуе… это было бы равносильно признанию. Признанию в том, что я ХОЧУ: жарко, страстно, до безумия. К таким словам ты морально не готов.
Чего скрывать, КАК с девушкой - ты пока теоретик, при том отвратительный. Про половую систему из курса анатомии знаешь, и на том спасибо. А уж КАК у людей одного пола… мда, тема из области фантастики.
Я много думаю и не могу заснуть. Завтра… хотя нет, уже сегодня наш праздник.
В который раз оглядываюсь. Твоя койка до сих пор пуста. Анна, наверное, рвет и мечет.
И тут скрип. Наконец-то!
По полу расстелилась полоса света. В проеме приоткрывшийся двери растрепанный силуэт. Запах улицы.
- Привет, - соскользнув с койки, подхожу к окну и отдергиваю шторы. Не хочу включать свет.
Садишься на край кровати, сцепив пальцы в «замок». Бледный, даже в полутьме видно. И какой-то отстраненный.
- Хао, я много думал о том разговоре. Возможно... кое в чем я соврал. Это важно, поэтому хочу разобраться.
- Ну? И в чем ты там соврал? – спрашиваю вполне дружелюбно. Уже немного хотелось спать. Твое появление подействовало расслабляюще.
Ты дернулся. Подходишь на негнущихся ногах и выдыхаешь в лицо:
- Поцелуй меня.
Я прямо обалдел. Подался назад, уперевшись в подоконник.
- Зачем?
Ты уже истратил весь запас решительности, но заставляешь голос звучать твердо:
- Ты спрашивал: смогу ли я поцеловать парня…
- Тебе что, голову напекло?! Я верю, что сможешь, если влюбишься! И чего ты ко мне-то пришел? Я парень, конечно, но я твой БРАТ!
Ты под напором совсем сник. Униженно залепетал:
- Но ведь ты единственный поймешь это правильно… Я ни к кому больше не могу обратиться… Тем более, мы ведь любим друг друга?
Я резко ударил тебя по лицу.
- Это другая любовь, не смей осквернять ее!
Да, я возмущен! Тем, что ты так бессовестно и сходу такое предлагаешь… когда я столько сил потратил, противясь своим желаниям, храня чистоту отношений!.. Получается, эта пощечина - акт самообороны. Приникнув к твоим губам, я окончательно потеряю самообладание.
Хм. Похоже, отказ получился слишком грубым. Ты и так был дико смущен.
- Прости.
Касаюсь подушечками пальцев покрасневшей щеки. Внезапно осмелившись, придвигаюсь и покрываю ее едва ощутимыми ласковыми поцелуями.
Желание в этот момент молчало, уступив место бережной нежности.
Отстранившись, вижу, что ты вспыхнул до корней волос. Усмешка. Собираюсь уйти, но…
- Я. Просил. Не. Так, - слабым голосом, но четко.
Удерживаешь за локоть. Мои брови поползли вверх. Логичный, вкрадчивый вопрос:
- Йо, ты с ума сошел?
Мотаешь головой. Я в замешательстве. Воспользовавшись этим, быстро накрываешь губами мой рот.

От лица Йо.
Хм… И что дальше? Всего только несколько секунд... длинные они какие-то, секунды эти... Под языком скапливается слюна.
Мелкая дрожь. Не поддаваясь разочарованию, еще чего-то жду. Прикосновение сухое и жесткое. И что в этом особенного?
И тут твои губы расслабились. Осторожно стали раздвигаться. Чужое дыхание мгновенно подняло во мне волну жара.
Ты сжимал и разжимал зубы, тихонько покусывая, втягивая в себя и касаясь влажной внутренней оболочки губ, одновременно ненавязчиво подталкивая к тому, чтобы я тоже приоткрыл рот. Но вместе с инициативой у меня исчезло всякое желание вливаться в эти обжигающие, пугающе-откровенные ласки.
Хотя ты даже не касался меня руками, нас словно что-то держало. Это продолжалось секунд пять.
Когда внизу живота невыносимо сладко заныло, а дышать стало трудно, я вырвался.
Наглотавшись воздуха, словно опьянел и вновь впился в твои губы, настойчиво требуя продолжения. Я вертел головой, пытался вжаться, вернуть те ощущения. Поглощенный старанием обратить тебя к себе, то и дело промахивался, скользя по подбородку и щекам, но не обращая на это внимания. Я забыл даже, зачем просил о поцелуе.
Неожиданно резко отталкиваешь и шипишь:
- Только не говори, что у тебя это в первый раз…
Я, все такой же разгоряченный, с непониманием и обидой:
- И что с того?
Ты схватился за голову:
- У-у-у, болван!
Я, все не понимая, по инерции:
- Кто?
Прекратив дергать себя за волосы, смотришь в мою сторону и снова:
- У-у-у!!!
Проносишься мимо, красный и злой, с кромкой слез на веках. Гул шагов на лестнице и почти без паузы – грохот входной двери.
Опомнившись, кричу в окно убегающему гибкому силуэту:
- Хао, вернись, я больше не буду-у-у!

От лица Хао.
Это случилось.
Все-таки я был прав. Люди беспомощны в океане эмоций. Волны ослепляют, не дают трезво мыслить. Они мешают.
Я мог сделать тебе больно. Мог напугать, воспользоваться. Ты ведь любишь меня. Еще немного, и я бы сорвался. А после такого ничего не стоит разочароваться в людях. Возможно, осознание этого и остановило меня.
Теперь… что же теперь?
Внезапно осознаю, что могу просто уйти. Вот так вот запросто...
Потому, что возвращаться страшно. Впервые в жизни - страшно. Проявить любовь - чтобы не вызвать отторжения. И наоборот... Ведь ты можешь ее принять, так? Но не другие. Нас не поймут. А тебе слишком важны окружающие.
В моей последней жизни ты был единственным смыслом. Сантименты? Пожалуй.
Но это у людей жизнь одна. Это для них придуманы ограничения. Это им неприемлемо считать кого-то смыслом жизни. Люди просто существуют, не особо задумываясь, зачем. Они, разумеется, могут искать смысл в своем существовании, и это вполне логично. Но он не обязательно должен оказаться смыслом ВСЕЙ жизни. Если в конечном итоге остается только желание избавиться от всего – воспоминаний, прошлого и будущего… тогда они могут просто возобновить поиски. Если хватит сил подняться. Смысл их жизни в том, что важно в данный момент, в том, чтобы искать смысл в будущем. Ведь за одну жизнь можно сделать не так много, как бы ни хотелось.
А я перерождался. Я был волен ставить перед собой любые цели. Но в каждой жизни я стремился к чему-то одному. И ни разу я не дошел до конца. Ни Королевства Шаманов, ни тихого счастья с братом. Даже если вернусь и сделаю вид, что ничего не было, нечто подобное рано или поздно все равно случится.
Но куда я пойду? Как жить без тебя, братишка?
Заплутал в паутине узких улочек и подворотен. Куртка нараспашку, шнурки кроссовок волочатся по земле. Лень было нормально одеваться.
Рассвет опустился на землю так быстро, что я не заметил. Пока не начало припекать. От ласки неожиданного тепла пробрало дрожью. Замираю, оглядываясь. Совершенно незнакомый район. За перилами в паре метров размеренность потоков степенной реки.
Гляжу на переливающуюся гладь и чувствую, как щемит в груди.
- Хао? Хао! Эй!
Да кто там еще?..
- Какого черта?! Йо в курсе, что ты гуляешь один?
Янтарный блеск глаз, несуразно-дерзкая прическа…
- С добрым утром, Тао, - вежливо киваю. Это единственный друг Йо, который так меня и не принял. В присутствии брата равнодушен. Но без него едва терпит.
- Если доброе, сделай лицо попроще! У меня от твоего вида завтрак в желудке киснет…
Легонько толкает в плечо. Я в недоумении. Стоит ли расценить этот жест как дружеский? Замечаю в руках Рена плетеную корзинку, накрытую розовым платком.
- Что-то от Джун? – спрашиваю, не задумываюсь. Тао мигом ощетинился. Стандартная реакция на мои вопросы. Какое-то время прожигает взглядом. Да пожалуйста!
Отворачиваюсь и шагаю прочь. Почти незнакомое ощущение. Обиды и злости.
- Черт… Да стой ты! – вцепился в предплечье. – Это тебе вообще-то. Йо просил попридержать, но раз ты такой любопытный…
Тыкает корзинку мне в лицо. Внутри что-то недовольно ворочается.
- Мьяяя!
Из-под покрывальца высунулись загнутые коготки.
Маленькая рыжая мордочка. Знакомые разноцветные глаза. Котенок? Тот самый, из парка!
- Как он у тебя оказался? – извлекаю на свет маленький пушистый клубок.
- Йо недавно прибегал на обеде и оставил «до праздника». Мы так поняли, до сегодняшнего. Джун сказала, что сможет только к обеду, вот и… - снова колючий взгляд через плечо. Видя, что отвечать ему не собираются, Рен отвернулся.
В полной тишине я вертел в руках ухоженного рыжего котенка. Даже ленточку повязали! С мягкой улыбкой треплю его загривок.
- Так ты вернешься?
- А? – рассеянно оглядываюсь. Наткнувшись на насмешливые глаза Тао, теряю дар речи. Откуда он знает?
- Я догадливый, - снисходительно, с превосходством. – А тебе бы лучше поторопиться. Не появляться на собственном празднике – это свинство. Да и Анна не поймет…
Вспомнив о медиуме, невольно усмехаюсь. Вот уж кто меня меньше всего волнует.
У груди плотные вибрации. Котенок, урчащий под курткой. Пригрелся. А мне-то как быть?
С лица Тао все не исчезала эта кривая ухмылочка. Словно насквозь все видит...
Черт. Вот и верь, что встречи бывают случайными!
До дома шли молча. Рен – довольный, словно вылакавший ведро молока, и я – смирившийся, пришибленно-тихий.

От лица Йо.
Утром смутно знакомая влажность под щекой. Белая наволочка. Прохладная белая наволочка, соленая от слез. Что я наделал?!
Все надеюсь, что вот-вот услышу звук открывающейся двери и тихие крадущиеся шаги. После стольких часов тишины…
Крак-крак… Стоп! Я их слышу! В радостном возбуждении собираюсь вскочить. Но, мгновенно передумав, прячу лицо в подушку. Лучше притвориться спящим.
Вот кто-то вошел в комнату. Мелко перебирая ногами, приблизился к кровати. Хм… что-то многовато ног…
- СЮРПРИ-И-ИЗ!
Подскакиваю.
- Что? Кто?
Вокруг расплывшиеся в улыбках лица. Рю, Манта, Трей, Пилика, Тамао, Фауст с Элайзой, даже Лайсерг появился… и, конечно же, их духи.
Дальнейшее помню плохо – пихали, дергали и тыкали со всех сторон.
- Где Хао?
Это Анна спросила. Она замерла с безразличным видом на пороге. Собравшиеся огляделись. А после уставились на меня.
- Он… сегодня он, наверное, не…
- Я дома! – бодрый вопль снизу.
Пулей вылетаю на лестницу. Ты… с Реном?! Ничего не понимаю.
Неторопливо снимаете куртки и проходите в дом.
- Мастер Йо, понимаю ваше нетерпение, но, может, лучше сначала одеться? – нерешительно предложил Рю.
Опускаю взгляд. Бли-и-ин…
Позже я со всеми сидел в гостиной и разбирал подарки. Хао вертелся у плиты. Не смотря на то, что это и его праздник, брат заделался шеф-поваром.
Телефон зазвонил ближе к девяти. Шарона с компанией обещались собраться к вечеру. Позже родители трижды пытались застать Хао. После одиннадцати телефон вообще невозможно было заткнуть. Мы заранее предупреждали одноклассников, что праздновать будем без гостей. Но многим захотелось нас поздравить. Девушки на занятость брата обижались почти так же как родители. В конце концов, мы просто ушли гулять большой шаманской компанией. Вернулись аккурат к пиршеству. Хао, отсидевшемуся дома, помогла недавно объявившаяся Джун.
Столько улыбок. Последний раз мы так собирались на Рождество. Распивали тайком от Анны трехлитровую бутыль «огненной воды». И чья это была идея? Кажется, один из дружков Рю притащил… да. Кажется, да. Я свалился под стол после первой же чарки. А дольше всех держался ты, брат.
Стараюсь не коситься в сторону кухни, даже повернулся к двери спиной. Плыву по течению в потоках общего веселья, надеясь, что никто приглядится к моим глазам.
Смеюсь для других, перебирая в уме все возможные варианты оправданий. Не люблю лицемерить, но происходящего не могу объяснить даже себе.
Я не хочу твоей ненависти. И жалеть меня тоже не надо! Ты ведь поэтому ответил на поцелуй, так? Отвратительно…
Внутри ощутимый болезненный надлом. Будто сбой случился в отлаженной системе. Возможно, сломанный механизм назывался «тормоза».
Нам придется поговорить. От одной только мысли бросает то в жар, то в холод. Реальность как в тумане.
- Элайза, дорогая, не хочешь попробовать?
- Рен, передай-ка сестренке во-о-он тот салатик…
- Эй, придурок, убери лапы от моего коктейля!..
- Он не любит скейтеров, Трей слишком...
- Учитывая базовый набор ключей и временные ограничители...
Голоса мешали сосредоточиться. Хотя и доносились словно сквозь подушку.
Мы почти не выходили из гостиной. Хао промелькнул только пару раз. Создавалось впечатление, что он прячется. А я как хотел? Хорошо, хоть другие не замечают…
К вечеру у Анны сильно разболелась голова. Мы с Тамао довели ее до постели.
Дальше дело пошло тише, но определенно веселее. Пересчитав не пойми откуда взявшиеся бутылки, я понял, к чему так загадочно перемигивались Рю с Хоро.
Я не пил. Честно. Иначе как бы я мог плясать на столе с Пончи и Кончи, а затем заснуть, уткнувшись в именинный торт?.. Не, выпимши я бы «зажигал» под стульями...
Очнулся глубокой ночью. Лежа на диване, накрытый тонким покрывалом. Судя по хоровому храпу в темноте, остальные так же попадали где пришлось. Хотя чего жаловаться? Меня-то перенесли. К тому времени градус общего опьянения был еще не очень высоким.
Приподнявшись, примечаю сидящую фигуру справа от дивана. Щурюсь. Ох!
Застываю ледяной статуей. А ты словно не замечаешь.
- Ммм… чего не спишь, Хао?
Учитывая то, что ты весь день проторчал на кухне, отбиваясь от желающих выкурить тебя оттуда… должно быть, ты чертовски устал?
Не отвечаешь.
Чтобы хоть как-то оправдать это молчание, шумно отпихиваюсь от покрывала. Опустив ноги на холодный пол, понимаю, что не знаю как начать разговор.
Наконец, ты сжалился надо мной:
- Поговорить не хочешь?
- Э-э?.. Я… в общем, я…
- Не здесь.
Беззвучно поднимаешься и, лавируя меж распластанных тел, проходишь к выходу.
В саду забираешься на камень, подставляя лицо под голубоватые лучи лунного света. Воспоминание. Знаешь, я недавно сидел на этом самом камне. Когда к тебе приходила та девушка.
- Йо, если честно, я сначала не хотел прощаться.
У меня едва глаза на лоб не полезли.
- Прощаться?
- Да. Но подумал, что это будет не очень вежливо в такой день. Поэтому говорю, глядя тебе в лицо: я ухожу, Йо.
Едва не падаю от подкосившей колени слабости. Ты так спокоен…
- Куда?
- Не имеет значения. Просто ухожу.
- Из-за меня, да? Из-за того, что я сделал?! Я же…
- Йо, - приподнимаешь руку. – Ты сам все понимаешь.
- Нет! Именно что нет! Почему? Почему?!
Смотришь будто сквозь меня, глаза стеклянные. Ты так изменился… такой холодный…
- Прощай.
Прежде чем успеваешь скрыться в тени за калиткой, догоняю и крепко обнимаю со спины. Бессвязно шепчу. Не то извинения, не то мольба.
Несколько секунд напряжения и тишины. Затем круто разворачиваешься и отталкиваешь. Ноги не держат. Приветствую копчиком камушки.
Сбившееся дыхание. Дуэль взглядов. Боюсь заплакать.
- Хао…
Ты помолчал еще немного. Потом усталый вздох. Опускаешься рядом на корточки.
- Йо, я не могу знать, что тебе нужно и как лучше поступить. Но ты можешь о чем-нибудь попросить на прощание. Я ведь так ничего тебе и не подарил.
Пытаюсь понять выражение твоих глаз. Бесполезно. Слишком темно.
- Ну вот. Похоже, ты и сам не знаешь…
Успеваю схватиться за твой рукав.
- Хао… я хочу только спросить. Кого ты любишь? Ты ведь не хотел его предавать и поэтому уходишь? Просто ответь. Ты ведь все равно уже выбрал...
Цепко берешь меня за подбородок.
- Это все?
- Да. Только это.
От удара голову отвело в сторону, а в ушах зазвенело.
Резво вскакиваешь, но в этот раз я готов. Хватаю за обе ноги. Глухой удар о землю.
- Черт. Все-таки ты полный идиот, - злое бормотание в траве. Но тебе явно хочется смеяться.
Ощутив это, улыбаюсь.
- Я задал вопрос, Хао. Так кого ты любишь?..

От лица Хао.
Все, это уже граничит с идиотизмом. Старший я или где?! Почему он надо мной издевается?! Гррр…
Перекинув ногу, быстренько оседлал меня, не давая развернуться. Ну нахал! Я тебе что, грузовой ослик?!
- Ну? Я жду ответа, - для убедительности чуть подпрыгнул на пояснице.
Ну жди-жди… прямо бегу и спотыкаюсь, чтобы так вот выложить… ох, теперь-то ты что?!
- А-а-а-ха-а-а-а! А-ха-ха! Ё-о-о-о, я боюсь щекотки-и-и-и, ах-ха! Ха-а-ха-а-а! А-А-А-А!!!
Не обращая внимания на мои сдавленные вопли, продолжаешь свое черное дело. Держу пари, на губах у тебя далеко не невинная улыбка… Все, сейчас помру!..
- ДА ТЕБЯ Я ЛЮБЛЮ, ДУБИ-И-ИНА!!!
Пытка тут же прекратилась. Ты приподнялся на коленях, давая мне возможность перевернуться и вздохнуть, наконец, полной грудью.
- Ну, доволен? Дай встать, - отвожу глаза.
Что ж, может, тебя это отпугнет? Немного жалею, что пришлось раскрыться.
- Хао, что же ты раньше?.. Ведь я тоже тебя люблю!
Правда? Хм... Думаешь, мне от этого легче? Хотя пока, конечно, легче. Но вот когда ты посмотришь на ситуацию со всех сторон…
- Разве мое решение непонятно? – спрашиваю с горькой насмешкой. – Тогда на пляже мы говорили о нас. Но тогда я не все понимал. Зря. Зря ты сейчас так. Расстаться будет труднее.
- Нет, подожди, - хмурясь, опускаешься мне на живот. – Разве ты все еще хочешь уйти? Но я же только что…
Отталкиваюсь от земли и рывком сажусь. Бумс! Не рассчитав, врезался лбом тебе в переносицу.
- Эй, больно же!
- Зато бесплатно!
С минуту обиженно сопим друг на друга. Потом мне в голову закрадывается мысль… Что устроились мы, в общем, неплохо…
Вдруг влажное прикосновение к губам. Теплые руки, стиснувшие воротник рубашки.
- Я тебя никуда не отпущу, Хао. Ясно? И не мечтай.
А я уже таю в этом тепле. Меня всегда умиляла показная строгость.
- Вообще-то сейчас я мечтаю совсем не об этом.
Подаюсь вперед, возвращая поцелуй. На этот раз рот открываешься мне без опасений. За этим следует удивленно-сладостный стон.
Все, безнадега. Рвать на себе волосы буду попозже. А сейчас только попробуйте меня прервать…
Вскоре понимаю, что волосы рвать не обязательно. Да, не буду. В чем же иначе будут скользить твои дрожащие пальцы?..
Поцелуи были жадными, глубокими, но настолько нежными, что я растаял окончательно.
Тело сладко ломит, прикосновения отдаются волнами жара, снова и снова откатывая к лицу. В висках гулко стучит.
Не замечаю, как опрокинул тебя на лопатки. Смотришь удивленно, слегка напугано. Но лишь в первое мгновение.
Чуть отодвинувшись, любуюсь на звездный блеск в твоих зрачках. Тянешь руки, беззвучно моля вернуться. Ловлю ладонь и покрываю ее быстрыми поцелуями, потом слегка прикусываю кожу между большим и указательным пальцами. Тихий прерывистый вздох. Улыбаюсь.
Не в силах терпеть, обхватываешь меня за шею и срываешь еще один поцелуй. Черт, зачем так торопиться? Резко толкаю обратно. Наверное, слишком резко.
- Немного терпения, Йо, - обвожу языком внешний завиток твоего уха. - Просто расслабься.
Запрокидывая голову, простонав что-то в знак согласия. Прикусываю кожу на бледной шее. Теперь ты послушный. Ты понял, что я справлюсь лучше.
Минуты через две, когда мои пальцы возились с пуговицей где-то в районе твоей ширинки, неожиданно начинаешь сопротивляться. Вот чего я больше всего опасался. Но теперь я уже не смогу… ну потерпи, может тебе даже понравится… Снова целую, зная, что пока это для тебя самое «интересное».
- Х…Х… дэ… Хао, да дай я… Хао, ты, что не… не слышишь? ХАО!
Я словно прилип спиной к айсбергу. Шум? Неужели кто-то из дома вышел?
Откатываюсь в сторону и напрягаю слух. Тихо вроде… нет… писк.
- За тем деревом, - мы произнесли это одновременно. Негромко смеемся. Что-то нервишки шалят.
Поднявшись, двигаешься на звук.
- Хао, тут гнездо...
- Да? И что в нем? Крокодиловые или страусиные яйца?
Я раздражаюсь. Тяжело без разрядки. Ломает.
- Здесь птенцы… двое! Слушай, Хао, их, похоже, бросили.
- Да ну?
Нехотя подхожу. Ну, от гнезда тут одно название. Горка прутиков, а в них толстая такая палка, с нацепленным на край платком. Вроде красным. Интересно, какой камикадзе сумел спереть его у Киоямы?
Птенцы совсем недавно вылупились. Рядом - аккуратные половинки скорлупок.
Смотришь жалостливыми глазами. Еще слезу пусти… Гррр!
- Ладно уж, пошли, - сгребаю пищащую мелочь и разворачиваюсь к дому.
Побег и "прощание" откладывается на неопределенное время.

Эпилог. От лица Рена.
Асакуры совсем психи. Притащили в дом каких-то полудохлых птенцов. Как они их с пипетки кормят, толкаясь у корзины – это надо видеть. И еще с пеной у рта спорят каждое утро: кто молоко разбавлять будет. А как закончат, садятся рядышком и сюсюкают с этими разносчиками инфекций. Сами как цыплята – пищат, дергают лапками и едва не лопаются от восторга. Удивляюсь, как Карабас до сих пор терпит? Ему уже с полгода, а для кота это огромный срок.
Похоже, в этом зверинце Карабас - самое разумное существо. Ну, по крайней мере, независимое. А вот Асакуры… Они и раньше друг за друга цеплялись, а теперь так вообще едва не под ручку ходят. Только язвить на этот счет не рекомендую. Анна обидится. А она в последнее время всегда носит с собой сковородку… Короче, я предупредил.
Хао, намыливающийся (насколько я помню) сбежать, домылиться так и не успел. В смысле остался. Что уж там в этой лохматой голове щелкнуло – не знаю, но он стал гораздо спокойнее. А то дергался вечно не по делу, особенно в присутствии Йо. Тоже мне, величайший шаман… Меня это раздражало.
Летом они собираются своих пернатых питомцев отдать в какой-то заповедник. Якобы ходили в ветеринарку, а там птичек окрестили «редкой породой». В детали я не вникал, главное, что они от этого ужаса избавятся. А то заходишь в комнату – хоть нос затыкай. И уши.
В общем, жизнь налаживается. Турнир ближе с каждым днем. Не думаю, что эта слащавая парочка решится участвовать. Хотя они мне и не соперники... В общем, не сомневайтесь, титул Короля Шаманов примет кое-кто подостойней организаторов домашнего зоопарка!

0


Вы здесь » Форум о разных аниме » Фан-фики » Птенцы